Элияху бен Шломо Залман
Источник:  |
||||||||
|
||||||||
Элияху бен Шломо Залман (известен как דער ווילנער גאון, Дер вилнер гоэн — `Виленский Гаон`, הַגָּאוֹן הֶחָסִיד, hа-гаон хе-хасид — `Благочестивый гаон`, Элияху Гаон, הַגְרָ"א, hа-Гра — акроним הַגָּאוֹן רַבִּי אֵלִיָּהוּ, hа-гаон рабби Элияху; 1720, Селец, Брестское воеводство, Польша, ныне Брестская область, Беларусь, – 1797, Вильно, ныне Вильнюс, Литва) - талмудист, раввин, один из выдающихся духовных авторитетов ортодоксального еврейства.
Биографические сведения
Среди его предков были знаменитые раввины и ученые: Ицхак Кремер — раввин Вильно, Моше бен Цви Нафтали Хирш Софер Рибкас (умер в 1671/72 г.) — автор галахического труда «Беер hа-гола» («Кладезь изгнания») и др. С раннего детства Элияху бен Шломо Залман обратил на себя внимание исключительными способностями. В отличие от веками установленного порядка Элияху бен Шломо Залман учился самостоятельно (лишь в 1727 г. он недолгое время занимался с рабби Моше Маргалиотом в Кейданах). Вне рамок иешив он не подвергся влиянию рутинных методов изучения Талмуда. Помимо Письменного и Устного Законов и раввинистической литературы Элияху бен Шломо Залман в процессе самообразования большое место уделял постижению теоретической каббалы (некоторое время увлекался даже практической каббалой). Он также изучал светские дисциплины, в том числе астрономию, геометрию, алгебру.
Женившись в возрасте 18 лет, Элияху бен Шломо Залман целиком отдался учебе. Спустя два года он, подобно многим подвижникам той эпохи, один отправился в так называемый галут (`изгнание`) и в течение пяти лет странствовал по еврейским общинам Польши и Германии. Уже тогда Элияху бен Шломо Залман славился в еврейском ученом мире своей эрудицией, о чем свидетельствует тот факт, что рабби И. Эйбеншюц в своем споре с рабби Я. Эмденом апеллировал (1755) к авторитету Элияху бен Шломо Залмана, «слава которого велика в Польше, Берлине, Лиссе и во всех местах, где он странствовал».
В 1745 г. Элияху бен Шломо Залман поселился в Вильно, где прожил до конца жизни. Отказавшись занять пост раввина, он посвятил жизнь изучению Талмуда (в особенности Иерусалимского Талмуда, чем привлек внимание всех изучающих Устный Закон в Восточной Европе к этому источнику) и раввинистической литературы. С 1760-х гг. Элияху бен Шломо Залман стал наиболее авторитетной фигурой Восточной Европы среди раввинов, руководителей и преподавателей йешив, знатоков Талмуда и Ѓалахи. Около 1785 г. община Вильно назначила ему еженедельное содержание, которое было выше жалованья председателя раввинского суда (ав бейт-дин), раввина или штадлана. Элияху бен Шломо Залман не занимал никакой общественной должности, и финансовая помощь общины свидетельствует о высоком почтении, с которым к нему относились.
Элияху бен Шломо Залман вел аскетический и отшельнический образ жизни. По рассказам сыновей, он спал не больше двух часов в сутки и лишь по полчаса подряд. Обычно Элияху бен Шломо Залман делал свои пометки на полях изучаемых книг. В 1760 г. он начал читать лекции группе выдающихся ученых-талмудистов. Владелец соседнего дома устроил у себя «молитвенную комнату», которая в дальнейшем превратилась в бейт-мидраш (клойз) Элияху бен Шломо Залмана. Многие из учеников Элияху бен Шломо Залмана, включая Хаима Воложинера, братьев Менахема Мендла (умер в 1827 г.) и Симху Бунема из Шклова, записывали его высказывания, пояснения и толкования; сам Виленский Гаон обычно не записывал свои мысли.
К этому времени Элияху бен Шломо Залман начал выражать свое мнение по ряду общественных вопросов. Его интеллектуальное и духовное влияние продолжало расти, и, согласно свидетельству современника, «никакая важная деятельность была невозможна без его ведома».
Элияху бен Шломо Залман проявлял интерес к нерелигиозным областям знаний, хотя и видел в них лишь вспомогательное средство к пониманию сложных талмудических и hалахических вопросов, и поощрял перевод на иврит трудов по естественным наукам (в частности, переводы, сделанные врачом Барухом из Шклова). Он хотел также, чтобы были переведены на иврит произведения Иосифа Флавия, справедливо полагая, что они могли помочь пониманию многих мест Талмуда и Мидраша, связанных со Святой Землей.
Элияху бен Шломо Залман и сам пробовал писать книги по географии Эрец-Исраэль, математике, химии и астрономии (он не знал ни одного иностранного языка и все свои знания черпал из еврейских источников, в основном средневековых, и даже не имел представления об открытиях И. Ньютона или А. Л. Лавуазье). Однако Элияху бен Шломо Залман ни в коей мере не был сторонником Просвещения, он был непримиримым противником Ѓаскалы, философии (вторгающейся, как он считал, в область Божественного) и светского образования как такового.
В то же время он ратовал за реформу религиозного образования и противостоял превалировавшей в большинстве йешив того времени мелочной и бесполезной дидактике, основанной на казуистическом методе пилпул, являющемся своеобразной талмудической диалектикой. Чрезвычайная прямолинейность Элияху бен Шломо Залмана в идейных вопросах и исключительная преданность обрядности иудаизма могут объяснить его яростное неприятие движения хасидизма, которое, по его мнению, вело к расколу в еврействе.
Когда возникли первые хасидские группы в Белоруссии и Литве, руководители общины Шклова запросили мнение Элияху бен Шломо Залмана о позиции, которую должна занять община по отношению к новой «секте». В ответе он призвал к непримиримой борьбе с сектантами, в которых видел преемников саббатианской ереси. В 1772 г. от имени Элияху бен Шломо Залмана во всех синагогах Вильно при звуках труб и зажженных свечах хасидов предали херему, а их молитвенные дома были закрыты. Тогда же община Вильно разослала письма в другие общины Литвы и Белоруссии с призывом бороться с новым опасным движением.
Таким образом, под руководством Элияху бен Шломо Залмана Вильно стал центром оппозиции хасидизму. В 1772 и 1777 гг. руководители хасидского движения в Белоруссии Менахем Мендл из Витебска (1730–88) и Шнеур Залман из Ляд делали попытки встретиться с Элияху бен Шломо Залманом, чтобы убедить его в том, что новое движение не противоречит традиционному иудаизму, но тот отказался их принять. После выхода в свет книги Яакова Иосефа бен Цви hа-Коhена из Полонного «Толдот Яаков Иосеф» (1780) борьба Элияху бен Шломо Залмана против хасидизма усилилась.
Около 1794 г. он дал указание публично сжечь в Вильно хасидское сочинение «Цаваат hа-Рибаш» («Завещание рабби Исраэля Баал-Шем-Това»). В установлении хасидами особой литургии и в изменении ими устоявшихся обычаев и обрядов (минхагим) он видел отголоски саббатианства, а в их утверждении, что любовь к Богу и служение Ему с радостью важнее изучения Торы, усматривал пренебрежение к Торе и Учению в целом.
В 1796 г. хасиды распространили слух, что Элияху бен Шломо Залман пересмотрел свое отношение к хасидизму и из его гонителя превратился в его приверженца. На это Элияху бен Шломо Залман обратился с посланием «Ко всем богобоязненным детям Авраhама, Ицхака и Яакова», в котором заявлял: «Я как и прежде стою на своих позициях, и кто только носит еврейское имя и чтит Бога в душе, обязан преследовать и угнетать их [хасидов] всеми способами, где только возможно...; они преступны и для еврейства опаснее проказы». В своем следующем послании к губернским кагалам он призывает к борьбе с хасидами и предупреждает: «кто с ними вступит в сношения, должен быть наказан».
Когда сын одного из руководителей общины Вильно бежал в монастырь и принял крещение, несколько евреев насильно увели его из монастыря, чтобы убедить его вернуться к своему народу и вере. Церковные и гражданские власти арестовали заподозренных лиц и обвинили их в совершении акта насилия над крещеным юношей. Элияху бен Шломо Залман также попал под подозрение и в течение месяца (февраль 1788 г.) находился в заключении, а в сентябре был вторично заключен в тюрьму на 12 недель, но его досрочно освободили.
Своим учением и образом жизни Элияху бен Шломо Залман способствовал созданию типа митнагеда, «литвака», характерного для культуры и быта литовско-белорусского еврейства.
Практически нет вопроса, касающегося иудаизма, на который Элияху бен Шломо Залман не ответил трудами, заметками или комментариями, составляющими иногда целые книги. Ему приписывают авторство свыше 70 сочинений, из которых более 50 были изданы посмертно, в том числе комментарии к Библии, Талмуду, книгам Зохар и Шулхан арух.
Основой мировоззрения Элияху бен Шломо Залмана была концепция о вечности Торы. Он рассматривал малейшее пренебрежение (с его точки зрения) какой-либо деталью Ѓалахи или одним из заветов Торы как удар по всему Учению в целом. Он настаивал на строгом соблюдении буквы Закона и подчеркивал, что в данном случае не надо считаться с авторитетами. Так, он критиковал рабби Моше бен Исраэля Иссерлеса и других известных hалахистов за их послабления в соблюдении субботы, празднования Песаха и других и пытался восстановить некоторые обычаи талмудической эпохи, отмененные из-за изменившихся условий жизни. В весьма резких выражениях Элияху бен Шломо Залман выступал даже против своего предка — автора «Беер hа-гола» (см. выше) — за его тенденцию к облегчению исполнения законов.
Элияху бен Шломо Залман был величайшим знатоком Ѓалахи. Десятки лет он занимался уточнением и объяснением так называемых темных мест Талмуда (в особенности Иерусалимского), проводя сравнительный анализ текста, часто основанный на грамматике и синтаксисе иврита и арамейского языка. Его отрицательное отношение к казуистической тонкости метода пилпул также было связано с желанием выявить первоначальную редакцию различных мест Талмуда, а тем самым и Галахи. В комментариях к Мишне Элияху бен Шломо Залман иногда отходил от заключений Гемары и объяснял мишнайот в соответствии с их буквальным смыслом.
В понятие Торы Элияху бен Шломо Залман включал Зохар и другие ранние каббалистические труды. Он и здесь уделял особое внимание уточнению текста. Его целью было объяснить каббалистические источники таким образом, чтобы устранить противоречия между ними и Талмудом. С такой же тщательностью он относился и к каббалистическим трудам Ицхака Лурии. Хотя Элияху бен Шломо Залман уделял каббале значительное внимание, он был против того, чтобы отдавать ей предпочтение перед изучением Галахи. Высоко ценя Маймонида как hалахиста, Элияху бен Шломо Залман сожалел, что тот дал себя свести с пути «проклятой философией».
Известно, что в 1783 г. Элияху бен Шломо Залман решил уехать в Эрец-Исраэль с намерением затем вызвать туда всю семью. С дороги он написал домой нечто вроде духовного завещания. Он писал, что пустые разговоры — это один из величайших грехов, и советовал жене и дочерям поменьше посещать даже синагогу и молиться дома, в одиночку, лишь бы избежать, насколько это возможно, пустой болтовни и зависти.
После краткого пребывания в Эрец-Исраэль Элияху бен Шломо Залман по неизвестным причинам вернулся в Вильно. Но уже с начала 19 в. последователи и ученики (в том числе Менахем Мендл из Шклова /см. выше/ и Исраэль бен Шмуэль из Шклова, умер в 1839 г.) Элияху бен Шломо Залмана начали переселяться в Эрец-Исраэль (где их называли прушим) и сыграли большую роль в истории ишува и страны.
Правнуком Элияху бен Шломо Залмана был выдающийся русский книгоиздатель И. Ефрон.
Источники
- КЕЭ, том: 10. Кол.: 591–594.
- Уведомление: Предварительной основой данной статьи была статья ЭЛИЯХУ БЕН ШЛОМО ЗАЛМАН в ЭЕЭ
