Пруст, Марсель

Источник:

Тип статьи: Регулярная статья

Пруст, Марсель (Proust, Valentin Louis Georges Eugène Marcel; 1871, Париж, – 1922, там же) - французский писатель.

Биографические сведения

Отец Пруста — католик, известный врач, мать — еврейка из богатой семьи. Среднее образование получил в лицее Кондорсе.

Учился на юридическом факультете Сорбонны. В молодости вел отдел светской хроники в газете «Фигаро».

В 1896 г. издал сборник новелл «Утехи и дни» с предисловием А. Франса, в 1904–1906 гг. — переводы книг английского художественного критика Дж. Рескина «Библия Амьена» и «Сезам и лилии».

Творчество

С 1906 г. из-за болезни вел затворнический образ жизни. Около 1907 г. начал работу над основным своим произведением — циклом романов «В поисках утраченного времени» (тт. 1–16, 1913–27; последние шесть томов опубликованы посмертно).

Известность Прусту принес второй роман цикла — «Под сенью девушек в цвету» (1918; Гонкуровская премия за 1919 г.).

В широкомасштабном произведении «В поисках утраченного времени» Пруст, опираясь на жизненные впечатления рассказчика — литературного двойника автора, — стремится дать объяснение законам человеческой психики и интеллекта.

Образы в произведениях Пруста возникают как углубление развития эмоций, вызванных каким-либо внешним объектом.

Роман — своеобразные мемуары Пруста, воссоздание его собственной жизни с самого детства, предстающей как история разочарований.

Убежденность в субъективности всякого знания, в невозможности для человека выйти за пределы собственного «я» становится источником глубочайшего пессимизма Пруста, приводит к восприятию человеческого существования как «утраченного времени».

Однако в конце концов творческий метод Пруста, который определяют как импрессионизм, подвел его к мысли, что подлинное наслаждение состоит в возврате прошедшего впечатления, и это ставит человека вне времени.

Все чаще в пессимистический мир Пруста проникают моменты подобного наслаждения, и не случайно последний роман цикла Пруст назвал «Возвращенное время».

Философско-эстетические взгляды Пруста частично совпадают с интуитивизмом А.-Л. Бергсона. Подобно Бергсону, Пруст противопоставляет мир времени, область души, психики, где царит субъективизм, миру пространства, где действуют объективные законы причинности и разума.

Весь цикл романов Пруста — попытка воспроизвести эту чистую «длительность» (Бергсон), непрерывный и субъективный внутренний поток.

В понимании Пруста правдивость изображения состоит в пассивном и точном воспроизведении текучести, бесформенности и непрерывности субъективного потока сознания.

Особенности творчества

Оригинальный новаторский стиль Пруста чужд словесным экспериментам авангардистской прозы 20 в. Пруст высоко ценил совершенство стиля Г. Флобера.

Язык персонажей Пруста служит средством раскрытия их психологии. У Пруста манера выражения мыслей раскрывает внутренний мир человека иногда глубже, чем их содержание.

Наряду с Ф. Кафкой и Дж. Джойсом Пруст считается классиком новаторской литературы 20 в., одним из зачинателей литературы «потока сознания».

В центре романов Пруста, хотя в них и содержится яркая картина французского общества конца 19 в. – начала 20 в., оказывается не действительность, а ее субъективное преломление в восприятии героя, изображение внутренней жизни человека как «потока сознания», в значительной степени обусловленного подсознательными импульсами. Значительное влияние на Пруста оказали идеи З. Фрейда.

Мировосприятие Пруста

Семейные обстоятельства наложили отпечаток на мировосприятие Пруста. Отец его был верующим католиком, жестким человеком, доминантной фигурой в семье.

Мать, мягкая и податливая, обычно уступала отцу. Вступая в брак с католиком, она вынуждена была дать обещание воспитывать детей в католической вере, хотя сама не приняла католицизм, отстранившись при этом от иудаизма и стараясь избегать еврейской среды.

Прусту была присуща трагическая раздвоенность: с одной стороны, постоянное стремление проникнуть в высший свет французского общества, с другой — ощущение, что он в значительной мере там изгой и всегда им останется.

В одной из глав романа Пруст даже высказал парадоксальную мысль о том сходстве, которое он видит между ощущением еврея в христианском обществе и чувством отверженности гомосексуалиста среди обычных людей.

В годы дела Дрейфуса Пруст с одобрения матери с самого начала солидаризировался с теми, кто выступал за пересмотр приговора, в то время как отец оставался антидрейфусаром.

Еврейская тема

Не обнаружив своей фамилии в опубликованном списке лиц, подписавших протест полковника Пикара, бывшего начальника французской разведки, деятельность которого в значительной мере способствовала пересмотру дела Дрейфуса, Пруст написал в газету: «Я знаю, что мое имя ничего не прибавит списку.

Но то, что я буду в этом списке, даст кое-что моему имени». По-видимому, именно дело Дрейфуса послужило для Пруста реальным толчком к тому, чтобы ввести еврейские образы в свои произведения.

Еврейская тема преломляется в романах Пруста как физическое либо психологическое присутствие евреев и как их воздействие на других персонажей.

Евреи — герои Пруста — относятся к трем различным категориям (в соответствии с их местом в обществе). На вершине этой пирамиды — Шарль Сван, сын процветающего биржевого маклера, причастный, однако, к аристократическим кругам.

Он вхож в титулованную семью Германтов, что неизвестно его друзьям из среднего класса.

Противоположность Свану — плебей Альбер Блок и его многочисленная родня, малокультурная и несколько вульгарная. Основная черта характера Блока — неудовлетворенный снобизм.

Блок становится известным писателем, публикующимся под псевдонимом Жак де Розье; свою дочь он выдает замуж за католика, то есть за того, кто в глазах прустовского общества обладает несравненно большей респектабельностью.

Наконец, третий персонаж — Рашель, которая совершает головокружительную карьеру от проститутки до прославленной актрисы, подруги герцогини Германтской.

Все еврейские герои романов Пруста испытывают унизительное чувство неполноценности в светском обществе. Из них только Сван пытается с помощью искусства облегчить свои душевные муки.

Каждый герой романов Пруста связан с определенным социальным кругом: аристократическим (центр — Германты), буржуазным (Вердюрены) и т. д. Эти миры практически не общаются друг с другом.

Но именно евреи нередко пересекают эти границы. Сван более других преуспел в этой области — лишь он получил доступ в круг как Германтов, так и Вердюренов.

Евреи придают социальное значение романам Пруста: они действуют как своего рода катализаторы социальных реакций, часто способствуя общению изолированных миров.

На закате жизни Сван приходит к осмыслению своего еврейского происхождения, так как, по словам рассказчика, «он принадлежал к той стойкой и упорной еврейской расе», отличающейся «своей энергией и противостоянием смерти».

Самым сильным огорчением Свана перед смертью было то, что он не доживет до окончания дела Дрейфуса.

Влияние творчества Пруста на литературу 20 века

Прустовский «поток сознания» оказал воздействие на развитие психологического романа в западной литературе 20 в.

Прусту удалось запечатлеть сложный психологический облик современных ему представителей разных слоев французского общества, глубоко проникнуть в процесс восприятия мира человеком.

Тонкость проникновения Пруста в человеческую психику была использована и своеобразно переработана такими мастерами, как С. Цвейг в Австрии, Ф. Мориак во Франции, А. Моравиа в Италии и т. д.

Влияние на литературу на иврите

Сильное влияние Пруста в новой литературе на иврите испытали С. Изхар и особенно Д. Шахар.

Источники

• КЕЭ, том: 6. Кол.: 868–871.

Уведомление: Предварительной основой данной статьи была статья ПРУСТ Марсель в ЭЕЭ