Гельфанд, Владимир Натанович
| Регулярная статья | |
| Владимир Натанович Гельфанд | |
 |
|
| в 1945 году | |
|---|---|
| Род деятельности: |
писатель |
| Дата рождения: |
1 марта 1923 |
| Место рождения: |
Новоархангельск Кировоградской области, Украина |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: |
25 ноября 1983 (60 лет) |
| Место смерти: | |
Владимир Натанович Гельфанд (1923, село Новоархангельск Кировоградской области - 1983, Днепропетровск) - автор получивших большую популярность дневников за 1941-1946 год, описывающих, среди прочего, события в Германии.
Содержание |
Биографические сведения
Владимир Гельфанд родился в 1923 году в селе Ново-Архангельск, недалеко от Умани, в центральной Украине, в бедной еврейской семье.
В 1926 году семья переехала в Ессентуки к родителям отца, но в 1928 году вернулась в Днепродзержинск. Отец работал там на металлургическом заводе, мать в детском саду, затем в конторе завода.
В 1933 году семья переехала в Днепропетровск (ныне Днепр), который Гельфанд позже считал своим родным городом. Там родители развелись.
Владимир окончил школу и поступил на Днепропетровский индустриальный рабфак (ныне — Национальная металлургическая академия Украины), успев до начала войны проучиться там три курса.
С началом советско-германской войны в июне 1941 года Владимир был мобилизован на сельскохозяйственные работы, но в августе 1941 года его эвакуировали в Ессентуки, где поселился у тёти — сестры отца. Там Владимир работал электриком, имел бронь. В апреле 1942 г. он добровольно пошёл в армию.
Прошёл обучение в артиллерийской школе вблизи от Майкопа на западном Кавказе и получил звание сержанта. Его назначили командиром минометного расчета.
На Кавказе, в частности во время военной подготовки, он столкнулся с антисемитизмом — как словесным, так и телесным, его не раз избивали.
Период призыва во многом определил его первый боевой опыт. Гельфанд принял участие в неудачной второй Харьковской операции, также известной как Харьковская катастрофа. В течение первых шести недель после того, как он был развернут на фронте под Харьковом, полк Гельфанда был окружен противником и уничтожен.
С остатками своего подразделения он вырвался из окружения в районе Сталинграда. После недолгого пребывания на контрольно-пропускном пункте, где его и его товарищей допрашивал СМЕРШ (советское антишпионское подразделение), Гельфанд был направлен в 15-ю гвардейскую стрелковую дивизию, где он служил командиром минометного расчета, а также заместителем политрука (позже заместителем командира по политической части) роты.
В декабре 1942 года Владимир Гельфанд был легко ранен. Но опасность развития гангрены потребовала длительного пребывания в военном госпитале.
В феврале 1943 года его отправили на офицерские курсы. Член КПСС с 1943 года. В январе 1944 года он вернулся на действительную службу в звании лейтенанта.
Он воевал в Украине, Румынии, Польше и Германии, участвовал в форсировании Днепра, получил орден Красной звезды. Закончил войну под Берлином, оставил надпись на Рейхстаге. Он продолжил службу в армии еще шестнадцать месяцев, демобилизовавшись в октябре 1946 года - и все годы вёл дневник.
В 1952 году окончил Университет им. Горького г. Молотов (Пермь).
С 1952 по 1983 гг. преподаватель обществоведения и истории в ГПТУ.
Дважды был женат. Оставил трёх сыновей. Умер 25 ноября 1983 г. в Днепропетровске.
Дневники
Гельфанд вел дневник с 1941 по 1946 год, начиная с первых дней войны. Советское командование с подозрением относилось к ведению дневника военнослужащими во время войны. Во многих случаях командиры изымали и уничтожали полевые дневники своих подчиненных. Поскольку Гельфанд писал свой дневник открыто и иногда зачитывал свои записи вслух товарищам, он шел на большой риск.
Полный текст дневника обширен. Какой-то издательский клерк, написавший введение и комментарии к полному русскоязычному изданию дневника Гельфанда, написал, что Владимир Гельфанд был типичным графоманом, тщетно мечтавшим стать профессиональным писателем после войны - тем не менее, его дневник написан честно и заслуживает доверия, полон подробностей, часто графических, и является интересным историческим документом.
Дневники последовательно - красноармейца, потом младшего лейтенанта, командира взвода стрелковой роты, потом командира взвода минометной роты, лейтенанта и, наконец, помощника начальника транспортного отдела.
Приукрашивать окружающую действительность Гельфанд был далеко не склонен, скорее наоборот, относился к жизни скептически, с мрачным пессимизмом, поэтому описываемое им сильно отличается от привычной нам по воспоминаниям и дневникам картины.
Он писал о боях и героях, но и о том, о чём не принято было говорить: об окопных вшах, самострелах, мародёрстве и групповых изнасилованиях в поверженной Германии.
Дневник раскрывает наивного, далеко не воинственного еврейского юношу, который совершенно не умел командовать другими (его подчиненные открыто игнорировали его приказы).
Однако он был тверд в своих принципах и смел, продолжая писать в своем дневнике даже во время вражеских обстрелов и т. д. По-видимому, у него не было друзей, а его отношения с товарищами по оружию были в лучшем случае напряженными.
Весьма интересны свидетельства об освобождении Польши. Гельфанд более года служил в оккупированной Германии, активно контактируя с местным населением.
Немецкая часть его дневника показывает, что он был постоянным ловеласом, который хвастался своими «романами» или «победами» над немецкими и русскими женщинами в Германии в 1945 и 1946 годах. Напротив, среди его более положительных черт была его резкая реакция на любую форму национализма и расизма, особенно антисемитизма, от которого он страдал в военные годы.
Примечательно, что «немецкая» часть дневника, т. е. та часть, которая касается военной и послевоенной службы Гельфанда в Германии, была переведена на немецкий язык и опубликована в Германии в мягкой обложке (первое издание: Gelfand W. Deutschland-Tagebuch 1945–1946: Aufzeichnungen eines Rotarmisten. Gebundene Ausgabe. [Берлин]: Aufbau-Verlag, 2005; издание в мягкой обложке: Aufbau Taschenbuch, 2008).
Пошив у местного портного костюм и купив шляпу, Гельфанд в гражданской одежде летом 1945 года ездил на велосипеде по Берлину и его окрестностям, оставив множество интересных наблюдений в дневнике. Такие поездки не поощрялись командованием, стремившимся сократить до минимума контакты с немцами. Военные патрули охотились за нарушителями.
Одна из записей в дневнике:
Улицы ещё не везде убрали от кирпичей, да и мыслимо разве убрать? Совсем разбитые дома – скелеты страшные – сваливаются до основания и убираются прочь. Создаётся ещё более некрасивая картина. Отдельные дома высятся среди пустых мест как непрошенные гости-великаны. Безотрадно, но по заслугам.
Большую часть времени Гельфанд служил не в самом Берлине, а рядом с ним, где разрушения были не такими сильными.
О романах с немками Гельфанд много пишет в своём дневнике 1945-46 годов. Ему было всего 22 года, с 18 лет он был на войне. Черноглазый, красивый, хорошо говоривший по-немецки, он нравился девушкам. И они ему.
Его дневники полностью, без купюр, впервые были изданы отдельной книгой в Германии на немецком языке в 2002 году.
Книга была издана издательством Aufbau Verlag в канун 60-й годовщины окончания Второй мировой войны в Европе. "Германский дневник 1945-1946" ("Deutschland-Tagebuch 1945-1946") Владимира Гельфанда стал первой такой книгой, изданной на немецком языке.[1]
В России они были опубликованы в 2015-16 гг. издательством РОССПЭН.
Владимир Гельфанд об антисемитизме
Следует отметить, что Гельфанд страдал от антисемитизма как во время своей военной подготовки в 1942 году, так и позже на фронте и во время лечения в военном госпитале.
Больше всего его расстраивали не отвратительные шутки его товарищей или случайные побои с их стороны, а нацистские антисемитские пропагандистские листовки, с которыми он столкнулся на фронте в июне 1942 года на востоке Украины.
По дороге сюда [в село Кабанье] я нашел две немецкие листовки. Какие глупые и безграмотные писатели работали над их составлением, какие простодушные мысли выражены в этих так называемых «листовках»! Я просто не могу поверить, что эти листовки были написаны с целью поощрения перехода нашего народа на сторону немецких негодяев. Кто поверит их неубедительным доводам или доверится им?
Единственный, возможно, действенный аргумент, который приводится, касается евреев. В этом отношении антисемитизм очень развит, и слова о том, что «мы воюем только с жидами, которые сидят у вас на шее и являются зачинщиками войны», могут подействовать на некоторых людей. Далее, они утверждают, что из-за своей трусости «жиды» направляются в тыл, не воюют и не хотят быть комиссарами на фронте. Это смешно и в устах составителей листовок звучит как плохая шутка.
В ответ на утверждение, что евреи находятся [только] в тылу, могу сказать, что в одной только нашей роте не менее семи евреев, и поскольку их мало по сравнению с [общей численностью] русских, […] – это очень много! А насчет того, что евреи боятся [т. е. избегают] быть комиссарами – тут и говорить нечего. Я им в бою покажу на собственном примере, какую чушь они несут. Хоть я и еврей, но я не буду пытаться избежать должности комиссара боевой части, но я буду добиваться этой цели горячо, страстно и упорно.
Листовки я никому не показывал, кроме командира нашего взвода.
Сентябрь 1943 года, на востоке Украины:
По дороге я также нашел две немецкие листовки, которые были совершенно антиеврейскими. В них они высмеивают еврейские имена и обычаи и в конце призывают «разбить жидовское правительство, ввергнувшее Россию в войну». Это их единственный козырь, и они цепляются за него с отчаянием утопающего. Рассчитывая на враждебность к евреям, которая еще не полностью преодолена в России со времен Октября [революции 1917 года], немцы пытаются хотя бы этим повлиять на мысли и чувства советских людей. Но верить этим врагам и клюнуть на их приманку могут только люди, в которых вера [в советское дело] слаба или которые являются настоящими предателями. Я докажу гитлеровским негодяям, кто такие советские евреи и как они любят свою Родину, ненавидят фашистов и готовы на любые подвиги ради победы над иноземными захватчиками. Листовки я сохраню для того, чтобы несколько позже наклеить их на лоб немецкому офицеру или писаке, которых я схвачу собственноручно. Я доживу до этого момента. Я исполню свое намерение.
Публикации
- 2002 — издательство bbb battert Баден-Баден, Германия, Tagebuch 1941—1946 (ISBN 3-87989-360-8)
- 2005 — издательство Aufbau Берлин, Deutschland Tagebuch 1945—1946 (ISBN 3-351-02596-3)
- 2006 — издательство Ersatz Стокгольм, Tysk dagbok 1945—46 (ISBN 91-88858-21-9)
- 2008 — издательство Aufbau-Taschenbuch-Verlag Берлин, Deutschland Tagebuch 1945—1946 (ISBN 3746681553)
- Владимир Гельфанд, Дневник 1941-1946. Москва: РОССПЭН, 2015
